Автор: tatpolit

Эллинский полис был лишён двух институтов, которые современники воспринимают как необходимый элемент государственного бытия: бюрократии и постоянной армии.

Публичные должности в греческом полисе замещались по очереди гражданами и часто по жребию. Общественный порядок и и защита правового поля зависели от доброй воли граждан, имевших исключительное право на ношение оружия.

Здесь ощутима важная функция: это был тонкий организм, чьё бесперебойное функционирование требовало от каждого эллина высокого осознания законности и глубокой преданности общественному делу.

Бюрократия же рубит все на корню и объясняет дело так, что якобы без нее никуда, она и есть плоть государства.

Республика, как res public — общее, публичное дело, не совместима с монархией и тиранией, тем паче с бюрократией, как коллективным деспотом.

Узурпация власти всегда насилие над публичностью, гласностью и общим деланием, она предпочитает покров открытости, максимизацию собственной власти, силы, ложь и манипуляцию.

Важно, что в постмассовом обществе наиболее эффективны структуры не вертикальные, а сетевые.

Группу делает данностью не партийный билет, а совместное действие. Общее дело.
Подлинная Республика должна стать нашим общим делом.

К примеру, исследователь Рудольф Штарк объяснял, что изначально термин res public означал вещи, принадлежащие populus’у как вооружённому народу.

То есть республика ровна тому, что называется общиной, полисом, джамаатом как структурой самостоятельного, самодостаточного сообщества сильных доблестных людей, которые и составляют ткань коммьюнити.

И нет над ними довлеющего, узурпационного, коррупционного аппарата власти как инструмента монопольного насилия.

Республика как писал тот же Хайдеггер, это то, что задевает нас, заведомо касается каждого и потому становится делом общественного обсуждения.

Коммуникация создаёт поле политического взаимодействия. Смыслового.

Коммуникация (общение, взаимодействие) и коммуна (община, группа) имеют единой корень. А язык представляет собой область политического формулирования.

Недаром мыслители последнего столетия так озабочены поиском объективного в языке. Так как остальное «поедено» термитами постмодерна.

Нужна новая концептуальная пересборка политической реальности.

В древности было такое явление как «полис на походе», названное так по событию, когда отряд из 10 тысяч греческих наемников в 401 году до нашей эры совершил невероятный пеший марш-бросок.

Они прошли тысячи километров до центра персидской державы, разбили персидское войско и оказались в странном положении. Их предводитель Кир Младший погиб, и им нужно было возвращаться. Они шли через снежные перевалы к Черному морю.

Греческий полководец и историк Ксенофонт описывает замечательный момент. Он шел сзади колонны, которая растянулась по узкой горной дороге, услышал впереди шум, сел на коня, поскакал вперед и увидел, что его товарищи впали в безумство: они кричат, катаются по земле — все что угодно, кроме рациональных действий. Он посмотрел вдаль, спрыгнул с лошади и присоединился к ним. Греки кричали: «θάλασσα! θάλασσα!» («Море! Море!»).

Народы, которые сейчас лишены своей политии, чьи видные представители вынуждены отлучиться в миграцию, подобны этим воинам. Они обязательно сокрушат империю и вернуться в свои земли, чтобы утвердить там свою власть!

Свобода, как осязаемая реальность, пространственно ограничена. Но нужно породить этот полис свободы, пространство волевых людей и живой мысли.

А такое возможно только через протест, суверенизацию воли и самостоятельный политический проект.

РУСЛАН АЙСИН

В России изламывается все. Пространство, время, люди, идеи. Путин создал из страны не-место, где цельное превращено в гибридное посмешище, без фиксации в истории, с отменой разумности.

Время он растянул в обратный вектор. Удлиненное прошлое. Past Continuous. Три дня, распластанные на годы. Идейно вертикальных людей мало. Большинство, увы, блуждающие тени, подключённые к зомбоящику.

Если есть ловец снов (у Стивена Кинга есть художественная книга на этот счет), то Путин — крадущий будущее. Он пытается отменить его, перечеркнуть. В его деформированном восприятии настоящее переворачивается в прошлое через мантру «деды воевали», «наши исторические земли».

И он хватается за это утверждение, универсализируя его, выдвигая в качестве довода в то, что он «право имеет». Только не ясно, как он наследует этому прошлому, какое отношение он к нему имеет вообще. Приватизатор собственности ладно, тут все просто, в Питере еще этим занимался, страну всю растащил по карманам, ограбил целые народы.

Но цеплять прошлое, заявляя, что он к нему причастен — это из разряда шизофрении. Отождествление себя с виртуальным прошлым, оно же как бы несхватываемо практически, выносит его за грань нормального. Так шизофреники считают себя наполеонами и цезарями. Это неуспокоенность и нестабильность рассудка. Чистая девиация.

В качестве альтернативы либерал-двойник режима предлагает конструкцию Прекрасной России будущего (ПРБ). По сути это такой отшлифованный путинизм, причесанный для зеркала западного вида. Но в основе он тот же, декорации только другие.

Либералы не могут никак выйти из путинского нарратива и по сути излагают его риторику, но с упором на фиктивные псевдодемократические лозунги. Они за «тюрьму народов», за имперскость, за то чтобы мусульмане не дай Боже стали политическим субъектом.

Такой коллективный ранний Путин и Ельцин в одном изводе с русскими маршами, борьбой против мигрантов и ликвидацией республик как подлинных носителей политической воли народов.

РУСЛАН АЙСИН

Татарстан демонстрирует ту самую стабильность, о которой так любят рассуждать власти всех уровней. Здесь мало, что меняется. Особенно не сменяются чиновники высшего звена. Они словно застыли во времени. Законсервировались. Все те, кто пришел в высокие кабинеты в конце 1980-х начале 1990-х годов — при деле до сих пор. Шаймиев, Минниханов, Мухаметшин.

О последнем хочется написать отделено. Тем паче, что он подкинул дровишек для розжига повода. В конце прошлой недели, по итогам закрытия парламентского сезона, Фарид Мухаметшин заявил на пресс-конференции, что он уже немолод, надо дать дорогу следующему за ним поколению и больше не планирует баллотироваться в депутаты в 2024 году. При этом бессменный спикер сделал характерную для него поправку: он примет окончательное решение, посоветовавшись с раисом Татарстана Миннихановым и Шаймиевым и с учетом «обстановки в стране». Как говорится, оставил для себя одну дверь чуть приоткрытой.

То есть это не окончательное и однозначное «ухожу», а политический маневр, в коем он большой мастер. А в следующем году ему могут сказать: ну, куда мы без вас, Фарид Хайруллович, ваш опыт и знания так нужны сейчас, когда страна и республика в такой непростой ситуации. И Мухаметшин в который уже раз, не жалея живота своего, встанет у руля ручного Госсовета Татарстана.

Мухаметшин — настоящий старожил российской политики. Ему 76 лет, явные проблемы со здоровьем, с рейтингом (хотя кто там сейчас на это смотрит). Он при президенте Шаймиеве был его политической тенью. Человеком послушным и кротким. Всегда колебался с линией партии. В 1990-е за суверенитет и демократию, при раннем Путине курс стал меняться, он встраивался, при позднем же и того более — записался в его верные оруженосцы, за войну, скрепы, русский мир…

В этом он мало отличается от большей части чиновников этого созыва. Но политический вес придавал ему Татарстан, не он сам его выковывал. Фарид Хайруллович верный исполнитель начальственной воли. Его же никто не считал самостоятельной фигурой. Он всегда был «при» политике. Но не «в ней».

Номинальный капитан, не боровшийся со стихией, а умело поворачивавший штурвал в синхронном порыве розе ветров. Куда дует — туда и он. Совершенно неудивительно. Мухаметшин плоть от плоти советский человек, с принципами чинопочитания и приспособленчества.

Во главе парламента, тогда называвшегося Верховным советом Татарской ССР, он с 1991 года. Вынужден был уйти в 1995 году на должность премьер-министра, где проработал добрых три года и уже в 1998-ом и по настоящий день никому не уступает кресло спикера Госсовета. Между прочим, на премьерском посту его сменил нынешний раис Татарстана Рустам Минниханов.

К настоящему моменту в общей сложности Мухаметшин руководит парламентом 29 лет! Ко времени истечения полномочий нынешнего созыва ГС РТ этот срок зафиксируется на отметке 30 полновесных лет. Вот уж действительно рекордсмен.

Характерная для Татарстана статистика — за эти годы в Татарстане было лишь два президента (Шаймиев, Минниханов). Два спикера парламента (Мухаметшин, Лихачев) и два мэра Казани (Исхаков, Метшин).

Республика любит такие дубли, она чтит дубляжи. Например, вертикаль. Ведь, по правде говоря, татарстанцы живут под давлением двух вертикалей — московской и местной. И там сюзерен, и здесь. Большое в малом, а малое в большом, сказали бы мистики. Но мистики никакой нет.

Мухаметшин неизменный пазл этого властного татарстанского полотна. Уйдет ли он в следующем году, как обещал? Думаю, что покидать нагретое за три десятилетия кресло он не хочет. И все будет зависеть от позиции Минниханова и Шаймиева. Москва, конечно, тоже будет своё обозначать. Но вряд ли ей принципиально, останется он во главе Госсовета или нет. ФХШ устраивает Кремль и это решающее.

Младые и бравурные не нужны. Путинское окружение само сплошь состоит из семидесятилетних старцев. Они в общем хороводе. Ментально близки, выходцы из одной эпохи, повязаны общей политической судьбой. При Шаймиеве в Татарстане любили разгонять такую мудрость: старый конь борозды не портит. Острословы добавляли: но и глубоко не пашет.

Поэтому все должны остаться при своих и на своих (местах). Хотя Мухаметшин давно уже себе забронировал дополнительный аэродром в виде председателя совета Ассамблеи народов Татарстана. У Ассамблеи шикарное здание в центре Казани, пухлый бюджет, статусность. Вспомните про дубляж должностей.

А может, придумают и ему пост как Шаймиеву. Минтимер Шарипович после отставки в 2010 году стал Государственным советником Татарстана, должность стоящая в табели о рангах на втором месте. Со всеми полагающимися привилегиями: дачей, охраной, секретариатом. Почетно и солидно.

И напоследок. В Татарстане шутили, указывая на аббревиатуры фамилий и имени высших руководителей как на пирамиду МММ, — Минтимер (Шаймиев), Мухаметшин, Минниханов. Некоторые приращивают к этой троице фамилию мэра Казани Метшина и получается такая устойчивая политическая квадрига. И, как мы видим, она непоколебима.

РУСЛАН АЙСИН

источник: Идель-Реалии

Кремлевские не дремлют. Они, как и во времена Ильминского, во второй половине XIX века, вынашивают планы по насаждению православия среди мусульманских народов. Помимо силовых и административных механизмов они используют и иные методы, называемых сейчас аббревиатурой ИПСО.
Небезызвестный военный преступник Стрелков-Гиркин тоже задействован в этом деле. Недавно вышло интервью некой Динары Бухаровой, главы организации «Православные татары» (не кряшены), её муж офицер ФСБ, с Гиркиным, где они рассуждали, что христианство идейная основа Поволжских народов и многое другое в этом бредовом виде.
Это лишь небольшая часть большого проекта Москвы по насаждению лубянского православия и внесения сумятицы в рядах мусульман и тюрков.

Татарстан будет переучрежден как новая политико-цивилизационная единица и восстановлен в суверенных правах. Тому есть несколько причин. Вкратце. Потом разовьем шире.

1. Российская Федерация перестала быть правовым началом и выпилила себя из системы международных сношений.
   
2. Постялтинский мир уже не действует. Он был рожден по итогам Второй Мировой войны. Его эпоха завершилась, а значит и все его правовые и нормативные аспекты нелегитимны. На наших глазах разворачивается переформатирование мира. Татарстан должен занять в нем своей суверенное место.
   
3. Россия агрессор. Это признает весь мир. Но эта же агрессия была и против других народов, включенных в состав империй Романовых, Советской и постсоветской умирающей.
   Мы не входили добровольно в состав Московии. С середины шестнадцатого и до середины восемнадцатого века были последовательно завоеваны татарско-тюркские (финно-угры также имели свой властный пай в них) ханства и присоединены к Москве.
   
4. Более того, Татарстан долгое время доступными средствами провозглашал свою суверенность и право на политическую субъектность, но из-за несоразмерности силовых и политических ресурсов уступал Москве.

В их числе:

а) Декларация о государственном суверенитете Татарской ССР 1990 года. По сути, Татарстан стал союзной республикой (то есть государством внутри конфедерации), но Союз перестал существовать, и мы имели полное право разойтись, как остальные и стать независимыми.

б) Постановление Верховного Совета Татарской ССР «Об Акте государственной независимости Республики Татарстан» от 24 октября 1991 г.

в) Референдум о статусе Республики Татарстан от 21 марта 1992 года – более 63% проголосовали за то, что «Татарстан есть суверенное государство, субъект международного права, строящее свои отношения с Российской Федерацией и другими республиками, государствами на основе равноправных договоров».

г) Конституция Республики Татарстан (первая редакция) от 06 ноября 1992 года, где закреплены статус республики и результаты референдума, введены гражданство и иные атрибуты государственности.

д) Татарстан не участвовал в первых всенародных выборах Президента России в 1991 г., мотивируя это тем, что теперь он член Советского Союза, но не член РСФСР.

д.а) Татарстан не участвовал в голосовании по Конституции России в декабре 1993 года.

е) Договор о разграничении полномочий и предметов ведения от февраля 1994 года силой «вернул» Татарстан в правовое поле Российской Федерации с сохранением её государственного суверенитета.

е.а) После двухлетних переговоров, начиная с 1992 года, Москва продавила свой вариант договора, в т.ч. потому что к границам Республики были стянуты войска, а против Ичкерии была развязана кровавая война в этом же году. Дудаев не прогнулся под давлением Ельцина.

е.б) В 2017 году повторный срок Федеративного договора истек, продлевать или подписывать новый не стали.

По Конституции Татарстана мы взаимодействуем с РФ на основе договора о разграничении полномочий. Но его сейчас нет.

Иных документов об объединении не имеется. Выходит, что Татарстан и РФ ничего в юридическом смысле не связывает. Договор был единственным сцепляющим элементом.

Это что касается юридической стороны. Есть и политические.

РУСЛАН АЙСИН

Кстати, Минниханов восстановил баланс административно-символический. Он вновь президент. Но Академии наук Татарстана. И им стал не Рустам Нургалиевич, а его брат Рифкат, экс-начальник республиканского ГИБДД, целый полковник полиции. Другой полковник сидит в Кремле. Главный начальник.

Теперь у академика Рамзана Кадырова есть достойный визави — Рифкат Минниханов.

Но и это еще не всё. Татарская хитрость плетёт плетень дальше.

Рустам Минниханов по закону уже полгода не «Президент Татарстана», а Раис («Председатель» значит). Но и здесь есть перекрестие символического.

Младшего брата в семейной троице Миннихановых, Главу одного из районов Татарстана зовут Раис.

Так что в случае династической преемственности он вполне может заступить на место своего старшего родственника. Тогда он будет звучать как «Раис Республики Татарстан Раис Минниханов».

То есть три былинных брата, а это чисто мифический сюжет с претензией на знаковость и историческую аналоговость, собрали необходимый политико-символический пазл. Они сформировали тотальность политического. Три административных поста по факту заключили в одном семейном. Клан замкнул на себя три вершины. Есть Президент, Раис и Глава.

Карл Шмитт, Лео Штраус, Николо Макиавелли, Платон и Аристотель сняли бы пред ними шляпу и парики. Их теоретические конструкции ничто по сравнению с гением братьев Миннихановых.

Впору вопросить: может, это не Республика Татарстан, а Республика Миннихановстан?

Ну, и здесь оставим не самые праздные, отчасти риторические вопросы. Какие научные труды есть у Рифката Минниханова, чем он заслужил столь высокое звание и статус? Не уж то не нашлось академиков на пост президента из числа ученого сообщества?

Это сделано в целях замкнуть на себя финансовые потоки или дать уважаемому родственнику достойную синекуру на пенсии? не означает ли это, что и без того прижатая к стенке наука получит дополнительный контроль со стороны человека из силовой корпорации, пусть и давно отставного? Означает ли сие, что именно Рифкат Минниханов будет определять стратегию деятельности Академии наук Татарстана, не шибко понимая, что из себя представляет ученая среда?

РУСЛАН АЙСИН

Татарскому восприятию сегодня не хватает мужских символов. Мужской энергетики. У татар превалирует женская переменчивая стихия, которая утягивает в комфорт и расстилает по земле. Мужское начало — это всегда преодоление, магнетическая мощь утверждения своего, принимаемого за подлинное, аутентичное. Это степное мышление суровых условий, где нет комфорта, очага и уюта. Поэтому мы самый северный мусульманский народ.

Но мы фиксируем, что патриархальность (не как сугубо физиологический аспект, но шире — метафизический) уступила место мягкотелым компромиссам. Мудрость — хитрости. Мясо и кумыс — чак-чаку и бәлешу.

Тотальный контроль — это признак женского управления, считающей что сыновья участь быть всегда маменькином-сыном, находящимся на попечении у мачехи. Читай, России!

Этот гештальт плетёт косу, из которой мужскому нет выхода. Что уж правда, так это то, что от женщины не уйдешь, как и от ее иллюзий, ее чарующей красоты. Поэтому культура (женская ипостась) противопоставлена искусству (мужскому).

Татарские танцы — это женская экстатика, культура повествования полна женскими образами. Массовая культура — это воспроизводство пошлости и профанности. В нее превратилась живая, но строгая мысль.

Ветхий изнеженный милләт рассыпается на наших глазах. Итог закономерный. Был ли он субъектом вообще? Был! Но в моменты противостояния, обнаружения себя в качестве противодействующий силы инерционным процессам внутри двойного государства (по Френкелю).

Как только мы встроились в рамки московского мира, сначала политически, а потом и идеологически — обрушились. Никакая культура не спасает. Это постмодернистская блажь, обманка в виде неравноценного обмена: вы нам сдаёте свои политические и цивилизационные ценности, а мы вам разрешаем танцевать и петь в тюбетейках, да и иногда охать от сожаления потери прошлых и былинных завоеваний.

В этих случаях говорят так: в прошлом у них было прекрасное будущее.

Но и будущее ведь аморфно. Время — это вода. Поток. Но истоков реки можно достичь только, если плыть против течения. По течению плывут только трупы, кто существует подлинно, тот идёт вопреки. Тот борется.

Надо понять следующее: женская бессознательная ориентация — забрать и сохранить. Раз мужчина попадает к женщине, читай, он находится под полным ее контролем. Поэтому контроль — это женский уровень онтологии, власть — мужской. Управляют по-женски, властвуют только мужчины. Настоящие мужчины, чья внутренняя ориентация исходит из гносеологического акта утверждать то, как должно быть, а не то, как оно есть сейчас. Преодоление ветхости. Стабильность это как раз-таки то, что вымучено как соглашательство с текущим. Это женская фундаментальная основа.

Но, как говорил тот же Ницше, «не бывает прекрасной поверхности без ужасной глубины». Женщина — это колоссальная бездна вопроса. Глубина, которая измеряется падением в нее мужчины.

Этим нас и потчевают, предлагая мнимую стабильность прозябания и увядания в пику энергии пробуждения. Лучше безмолвно спать, чем деятельно бодрствовать. Вот что навязывают нам «ухватители» власти, узурпаторы.

В эту бездну мужское татарское начало и продолжает падать…

Иоганн Гердер, известный германский историк культуры, деятель эпохи Просвещения писал о том, что народ может остаться один на один с небытием.

Я не разделяю всех его идей, но мысль интересная. Ее он облек в теоретическую форму, выплавленную из ультрагуманистического сплава, с элементами преклонения перед «природным человеком» французских энциклопедистов.

Но пассаж про «один на один с небытием» — это пламя в ледяной пустыне. Небытие это уход без следа в чёрную воронку, диссолюция, растворение в Ничто.

Когда Хайдеггер вопросил «Почему есть Нечто, а не Ничто?», он интуитивно ухватил ту самую золотую нить проблемы. Есть народы, ушедшие в небытие, навсегда поглощенные песками, морями или забыты историей. И нам надо об этом постоянно помнить!

Уйти без следа — не так нереально, как может показаться. История штука коварная.

При этом татары самый северный мусульманский народ. Нордическая стойкость и выносливость в самых экстремальных условиях — вот, что должно характеризовать татар. Север — особый экзистенциальный путь, где кончается комфорт и начинается воля!

Воля к власти.

Север останавливает поступь лжи. Она замерзает. Правда и свобода холодят изнеженное комфортом тело. На севере сходятся вектора жизни и смерти. Север — это максимизация усилий. Он антипод горячности. Так как он есть холодная рассудочность.

Надо зажечь свет Севера!

РУСЛАН АЙСИН